Издательство «Астрель-СПб»

«Самый страшный фестиваль» закончился, а наши ССФ.Интервью — еще нет. Сегодня на вопросы отвечает Михаил Парфенов — автор, создатель серии «Самая страшная книга». Человек, который подарил хоррор-рунету огромное количество сайтов и проектов. Без него не было ни онлайн-журнала DARKER, ни «Зоны Ужасов».

— Что такое жанр ужасов?

— Для меня хоррор, ужасы — вполне определенный жанр литературы и искусства, основной отличительной чертой которого является стремление автора (творца) как-либо напугать читателя (потребителя). Я не вижу в этом ничего дурного, поскольку многие классики — в том числе классики русской литературы — не считали постыдным поставить перед собой такую задачу. И, в общем, для творческого человека это весьма интересный опыт. Плюс — возможность затронуть такие темы, говорить с читателем так, как и о чем нельзя с ним говорить во многих других жанрах. То есть, опять-таки, нечто новое, свежее, смелое. А еще — серьезное, важное, актуальное.

— Как понять, что книга страшная?

— Если книга вас пугает — значит, для вас она страшная. Но если она вас не пугает – это не значит, что она не способна напугать кого-то еще. Или что она не смогла бы вас напугать в другое время и в другом месте. Эмоция страха, как и любая эмоция, индивидуальна. Кого-то смешат одни вещи, а кого-то — совсем другие, да? Так же и с ужасами. В детстве нас до слез могли довести сущие мелочи: ай-яй-яй, мама не купила мне жвачку Love is, трагедия! Взрослые люди плачут в других ситуациях. Так же и с ужасами — ребенок боится темноты под кроватью, а взрослый человек боится (допустим) изнасилования. И хоррор про буку в шкафу, и хоррор о серийном убийце — ужасы, но пугать они могут по-разному и разную аудиторию. Так что важно не то, пугает или нет конкретно вас или меня некая книга. Важно то, пытался ли автор книги вообще в принципе пугать.

— Что в жанре уже клише и дурной вкус, что — модно, а что — вечно?

— Очень сложный вопрос применительно именно к хоррору. Потому что это тот жанр, в котором некая оригинальность и свежесть, конечно, всегда похвальны, но совершенно не обязательны. Хоррор — это такая немножечко «вещь в себе», в нем всегда были сильны традиционные образы и мотивы. И, в общем-то, можно создать хороший хоррор, даже пользуясь знакомым многим инструментарием — просто за счет качественного исполнения.

Кроме того, надо понимать, что понятия «штамп» и «клише» не очень-то постоянны. Это не константы. Зачастую штампом становится некий прием, образ или сцена, которые, когда к ним прибегнули в первый раз, были очень удачны — поэтому другие авторы пытаются перенимать эти приемы для того, чтобы повторить чужой успех. Порой удачно. И лишь со временем, от частоты использования, это становится набившим оскомину клише. Но что обычно происходит после того, как штамп становится штампом, а клише становится клише? Они уже не приносят успеха, к ним прибегают реже, потом вообще про них забывают. И спустя какое-то время старый прием или образ могут обрести вторую жизнь, потому что их снова воспринимают как что-то свежее, потому что они снова «работают».

Опять же, творческий человек, талантливый человек способен избитый штамп обыграть как-то по-новому — и это уже не штамп. Ну и отдельная тема — традиционные «вечные» темы. Очевидно, что есть некие базовые архетипичные фобии вроде того же страха темноты или страха смерти. Естественно, обращение к этим темам априори не может быть каким-то клише, как не может быть клише любовная тематика или трагический мотив потери близкого человека. Это вечное, всегда актуальное.

— Куда отправлять написанную книгу ужасов?

— Куда подальше. А если говорить серьезно, то лучше начинать с малой формы и всевозможных конкурсов — это позволит вам получить независимую оценку вашего творчества со стороны. Важно быть максимально требовательным к самому себе, важно учиться, набираться опыта, расти над собой. И важно, в конце концов, признавать собственные неудачи — никто еще не умер от того, что понял, что занялся не своим делом, зато многие пострадали от того, что кто-то другой этого про себя не понял.

Если же вы реально имеете некие литературные способности и потенциал, если вы достаточно недурно пишете, то отправляйте ваши тексты редакторам и издательствам. В «Астрель-СПБ», например. Я бы только не рекомендовал уделять чрезмерное внимание самиздату или любительским непрофессиональным малотиражным безгонорарным изданиям. Я не против существования таких, но факт в том, что если вы реально хороши — вас будут публиковать в «настоящих» издательствах, вам будут платить гонорары. Если публикуют мало, редко — значит, вы не настолько хороши. А публикации в фэнзинах вам не дадут ничего, кроме возможности почесать свое ЧСВ, вот только смысл, если читать вас будут три калеки, в основном такие же начинающие авторы, как и вы сами?

Также я бы не советовал искать публикаций в непрофильных изданиях и сериях. То есть, если вы пишите хоррор, стоит публиковаться под вывеской «хоррор», а не как «научная фантастика», «мелодрама» или «фэнтези». Публика будет чувствовать себя обманутой в ожиданиях, и большого количества поклонников вам это точно не принесет. Опять же, я считаю, что «чем больше публикуют — тем лучше» это миф, самообман. Есть исключения, но в большинстве своем авторы пишут неровно, и далеко не всеми текстами есть смысл гордиться — тем более, если они издаются где-то, где они не очень-то и уместны.

— А что почитать?

— Антологии и периодику — чтобы найти интересных для вас авторов. Этих авторов, которых нашли, уже их сольные книги. Классиков жанра, публицистику, литературоведческие исследования — для более глубокого знакомства с хоррором и для собственного саморазвития. Ну и литературу вообще — не знаю, кого как, а меня чтение хорошей литературы обычно мотивирует к собственному творчеству.

— Привыкаешь ли к ужасам? Если читать каждый день, страшно не будет?

— Пожалуй, да, привыкаешь. Это, по идее, нормальный процесс. И это работает не только в хорроре. Не все шутки смешат, не все драмы вызывают слезу — особенно если вы читали/смотрели очень много комедий и трагедий. Так же и с ужасами: то, что пугает вас при первом знакомстве с жанром, с годами перестанет пугать, так как вы стали опытнее, начитаннее, «толстокожее». С возрастом вообще ко многому привыкаешь и относишься иначе, чем в молодости. Это, повторюсь, нормально. Но фаната ужасов это подвигает на поиск чего-то еще более изощренного, еще более пугающего — причем поиск ведется, как правило, в нескольких направлениях. С одной стороны, поклонник хоррора ищет знакомства с признанной классикой, о которой наслышан, с другой стороны, ищет свою дозу острых литературных ощущений в тех поджанрах и направлениях, от которых прежде мог воротить нос. Кровавые шокирующие ужасы начинаешь ценить тогда, наверное, когда тебя перестают впечатлять ужасы «лайтовые», легкие, если угодно «попсовые». Можно провести параллель с тяжелой музыкой — лично я смог принять и воспринять многие хардкорные группы уже после того, как вдоволь наслушался Rammstein. А кто-то, наверное, с Rasmus начинал вообще, и лишь много позже открыл для себя нечто более тяжелое по звучанию.

— Можно ли читать ужасы детям и подросткам?

— Я с громадным удовольствием читал взрослые ужасы уже лет в 9-10. Но, возможно, я был каким-то вундеркиндом, не знаю. Как бы там ни было, мое мнение таково: если дети (и тем более подростки!) вообще что-то читают – это уже хорошо. Это точно лучше, чем если бы они не читали ничего. В целом же хоррор — жанр, который всегда был интересен молодой аудитории в силу того, что кажется и в некоторой мере является для молодежи «запретным плодом», который, как известно, особенно сладок как раз в силу своей запретности. А еще хоррор говорит юной аудитории о совершенно «взрослых» темах: о смерти, насилии, ужасе, грехе. О том, что такой аудитории, как правило, малознакомо, но, разумеется, интересно, ведь люди должны познавать и эту сторону мира.

— Почему жанр ужасов набирает популярность в России?

— Я не знаю. Можно строить разные предположения, но я бы, наверное, тут поставил сам вопрос иначе: почему жанр ужасов ТОЛЬКО СЕЙЧАС начал становиться популярным в России? Или еще точнее: почему именно РУССКИЕ (русскоязычные) авторы только сейчас завоевывают признание? Так было бы легче ответить. Поскольку жанр ужасов в России вполне себе популярен все годы со времен позднего СССР, когда наши люди только начали с ним знакомиться. Другое дело, что, допустим, жанр фэнтези довольно быстро нашел свою почву, своих талантливых адептов у нас — Ник Перумов, Мария Семенова свои первые хиты издавали еще в 90-е. Их книги «выстрелили», а книги отечественных эпигонов Стивена Кинга были написаны хуже, были зачастую бездарны… И лишь в 2000-е начало «взрослеть» следующее поколение авторов — то поколение, к которому отношусь и я, то поколение, что выросло как раз в 90-е, приметило ошибки предшественников, было воспитано на лучших образцах жанра. В 2010-е это поколение вступило в пору «зрелости», вот и начал русский хоррор поднимать голову.

— Почему хоррор так не жалуют ценители высокого искусства? Или ситуация уже изменилась?

— Любые оценки и вкусовые пристрастия — субъективны априори. Ценители «высокого искусства» тоже люди и тоже бывают разными. Есть устарелая косная прослойка пуритан-моралфагов, поразительно ограниченных в восприятии. Такие люди говорят нам, что искусство «должно нести доброе, светлое, вечное». Но в силу своей ограниченности, косности, они не понимают очевидной для меня истины: все познается в сравнении. Инь и ян связаны, светлое и доброе куда более очевидны на фоне темного и злого. Кроме того, я не считаю, что искусство кому-то что-то «должно». Кроме того, я думаю, что поскольку искусство так или иначе отражает жизнь, то глупо ограничивать себя какими-то «правильными» темами, оставляя без внимания иные стороны бытия.

И еще я часто, когда задают подобные вопросы, привожу в пример «Звездные войны» и спрашиваю: а что лучше с точки зрения морали? Хоррор-рассказ (допустим, «Случай на мосту через Совиный ручей» А. Бирса), в котором показана смерть ОДНОГО человека, показана серьезно, тщательно, показана трагически… или энное количество романов и фильмов, в которых условно «хорошие» условные «герои» укладывают штабеля трупов условных «врагов»? В первом случае автор, говоря о смерти, глубоко погружается в жизнь, в психологию, и мы осознаем всю трагичность того, что наша жизнь конечна. В другом — ничего подобного. Гвардейцы Империи обезличены, они просто статисты. А ведь если задуматься, то кто-то из них, быть может, пошел в гвардию ради того, чтобы заработать денег на лекарство для больной бабушки. У него, у этого гвардейца, если мы с ним поближе познакомимся, могут быть жена, дети. Он может быть просто ответственным солдатом, выполняющим свой долг перед родиной. У него могли быть свои комплексы и проблемы, свои трагедии личные… В хорроре такой «гвардеец» — это человек, личность, в «Звездных войнах» он статист, кукла, один из тысяч отправленных мимоходом в расход.

При этом я люблю «Звездные войны». Просто мне кажется идиотизмом твердить что-то об «аморальности» хоррора, когда именно с точки зрения глубинного своего содержания хоррор по части морали куда более «высокий» жанр, чем многие другие.

Говоря же о «высоком»… В жанре ужасов есть свои шедевры и свой «палп-фикшн». Хороший хоррор может удовлетворять всем неписаным «стандартам» так называемой «высокой литературы». К сожалению, так бывает, что ценители «высокого» не признают хоррором то, что таковым является просто в силу изначально немного (или «много») презрительного отношения к жанру. Как заметил один мой хороший знакомый, некоторые «высоколобые» киноведы утверждают, что «не смотрят ужастики», но когда их спрашиваешь, то выясняется, что они знают и любят и «Челюсти», и «Психо», и «Изгоняющий дьявола», и «Чужой» — просто они не считают это ужасами, потому что «это другое». Так вот — нет. Ни хрена это не «другое». Это просто выдающиеся произведения жанра ужасов, в котором, как и в любом другом жанре, повторюсь, и свои шедевры, и свой хлам.

— Что хорошего сделали в жанре ужасов в последнее время?

Ну вот «Самый страшный фестиваль» сделали, премию. Это, безусловно, хорошо для развития, становления хоррора. В целом в жанре пишут и снимают, как и всегда, тонну фигни и какое-то — разумеется, меньшее — количество «годноты». Физически не все свежее могу читать и смотреть, но из того, что читал и видел за последние годы, отметил бы творчество Максима Кабира, Дмитрия Тихонова. Хороший сборник выходит у Олега Кожина — я рад, что в чем-то помог Олегу при составлении. Зарубежку, к сожалению, читаю сейчас мало — времени не хватает. В кино меня более всего впечатлил It Follows Дэвида Роберта Митчелла, да и вообще много хорошего в инди-сегменте выходит, чаще, чем в массовом мэйнстриме. Из отечественного неплох оказался веб-сериал «Не бойся», а также стоит отметить «Папа, сдохни!» — не хоррор, но очень кровавый и веселый фильм, в котором хватает жести, так что к жанру он все-таки имеет отношение.

— Расскажите о премии «Мастера ужасов»? За что ее дают?

Я надеюсь, что эту премию присуждают за реальные заслуги в жанре. Не могу утверждать этого со стопроцентной уверенностью, так как голосуют разные люди, и не всегда мои оценки совпадают с оценками номинаторов или судей. Но со своей стороны я, если номинирую или голосую за кого-то в жюри, стараюсь быть объективным и отмечать то, что считаю достойным премии.

— Какие планы — что еще хотите сделать, чтобы развивать эту тему дальше?

— Работа ведется постоянно. Это процесс, а не что-то такое на один-два раза, от случая к случаю. Планируем запустить новую книжную серию. Планируем продолжать старые серии — «Самую страшную книгу», «Самую страшную книгу (подарочную)». Планируем попробовать что-то в комиксах и так далее. На самом деле многое должно было случиться уже в этом году, но коронавирус вынудил корректировать планы. Однако мы ухитрились в этот сложный период продать права на экранизации трех рассказов Тихонова и Кожина, что мне кажется большим успехом — там международный проект, любопытный, нестандартный, будет интересно посмотреть, во что это все выльется, а пока — авторам хорошие деньги, это уже неплохо.

Сам я по-прежнему хочу дописать роман, ну и уже к концу года или в начале следующего, надеюсь, выйдет наша с Максимом Кабиром книга «Голоса из подвала». Я пока дал почитать черновик одному знакомому критику, Ольге Жердевой, и получил, к своем удивлению, очень позитивный фидбэк и высокую оценку. Надеюсь, это хороший знак.

Также есть желание в ближайшие годы выпустить еще 2-3 сольные книги и как-то войти в историю с телевидением или кино — есть идеи, которые представляют, как я знаю, интерес для продюсеров. В общем, работу надо работать — и лишь бы здоровья хватило.